Смерть в Сингапуре [сборник] - Росс Томас

— Что-то я не понимаю, к чему вы клоните.

— Довольно часто на вашингтонском горизонте возникает крестоносец, обнажающий меч против неверного, имя которому — организованная преступность. В начале пятидесятых годов такой поход организовал сенатор Кефовер. В шестидесятых ему на смену пришел сенатор Макклелленд, а еще через десять лет — Специальная группа по борьбе с организованной преступностью, назначаемая президентом.

— Помню, — кивнул я. — И также помню, что особых результатов не было.

— Каждое расследование знаменовалось кричащими разоблачениями, газеты выходили с огромными заголовками, публика вопила: «Мой бог, почему не предпринимается никаких мер! Положение же катастрофическое!» И так далее, в таком же духе.

— На этом все и заканчивалось.

— Практически да, и не без причины. Видите ли, все правоохранительные организации, как местные, так и на уровне штата и государства, прекрасно понимают, что происходит и кто от этого выгадывает. За долгие годы мои спонсоры выработали неписанные договоренности относительно раздела территорий и масштаба проводимых операций. Они в целом придерживаются их, и правоохранительные органы, в свою очередь, идут на компромисс по второстепенным, но достаточно важным вопросам, поскольку знают, на кого ложится ответственность. Одна из основных задач, возложенных на меня, — поддерживать это хлипкое равновесие.

— А несколько сот тысяч долларов могут сотворить чудеса, — ввернул я.

— Я бы сказал, несколько миллионов.

— И вы можете их предложить?

— Да, могу, но не совсем так, как вы, возможно, себе это представляете. Допустим, моему клиенту нужно, чтобы некий сенатор повлиял на кого-то еще. Я никогда не буду обращаться к сенатору напрямую. К нему обратится его банк или сборщик фондов на предвыборную кампанию или даже другой сенатор, которого чуть прижал его банк. Как вы видите, мы стараемся выбрать обходной путь.

— Но все-таки кто-то где-то получает взятку.

— Взятой дают, потому что их берут, и за тридцать три года, проведенных в Вашингтоне, я видел немало уважаемых людей, даже членов кабинета, которые жадно тянулись к деньгам.

— Вы прочитали интересную лекцию о моральных принципах Вашингтона, но я так и не понял, каким же образом Анджело Сачетти шантажирует вас. И почему вы поделились со мной всеми этими секретами? Я же не исповедник.

Коул помолчал. Прикрыл глаза, словно вновь размышлял, что еще можно мне доверить.

— Я посвящаю вас в эти подробности, мистер Которн, потому что это единственный способ показать вам, сколь серьезно и важно то, о чем я хочу вас попросить. Я обещаю быть предельно кратким, но надеюсь, что, выслушав мбня до конца, вы осознаете, что мне необходима ваша помощь. И убедить вас в этом может только моя откровенность.

— Хорошо, — кивнул я. — Я вас выслушаю.

— Вот и отлично. Мой бывший партнер, ныне покойный мистер Меклин, быстро сообразил, что с ним произошло. Он был далеко не дурак, но из ненависти к администрации начал активно заниматься делами моих спонсоров. Его привлекло их всесилие во многих, если не во всех областях. А власть интересовала Меклина даже больше, чем азартные игры. И он посоветовал им вкладывать капитал в различные легальные предприятия.

— Что они и сделали?

— Поначалу нет. Им не хотелось воспользоваться советом постороннего. После смерти Меклина я порекомендовал им то же самое, и на этот раз они оказались сговорчивее. Вложили свой капитал в акции, банки, заводы, некоторые другие сферы предпринимательства.

Коул помолчал. Я так же молча ожидал продолжения. Когда же он заговорил вновь, голос его переполняла задумчивость, словно он обращался к самому себе.

— Меклин очень благоволил ко мне и едва ли не в первый год нашей совместной работы сказал: «Оберегай свои фланги, сынок. Веди записи. Записывай все. Вещественные доказательства, Чарли, станут твоей единственной защитой, когда они наконец решат покончить с тобой, а этот день, клянусь Богом, обязательно придет».

— Как я понимаю, вы последовали его совету.

— Да, мистер Которн, последовал. Я был советником или, если вы предпочитаете более романтический титул, Consigliere моих спонсоров почти тридцать лет. Разумеется, наши отношения не всегда развивались гармонично. Некоторые выступали против меня.

— И что с ними стало?

Коул улыбнулся, и я даже пожалел тех, о ком он подумал в этот момент.

— Кое-кого выслали из страны, когда власти неожиданно выяснили, что эти люди родились совсем не в Соединенных Штатах, как они ранее утверждали. Других арестовали, судили и приговорили к довольно длительным срокам на основе улик, загадочным образом оказавшихся в распоряжении правоохранительных органов.

— Под уликами вы подразумеваете подлинные документы.

— Ну… разумеется. В каждом случае обвинительный приговор не вызывал сомнений.

— Приятно осознавать, что иногда вы сотрудничаете с защитниками правопорядка, — я позволил себе улыбнуться.

— Они учились жить со мной, а я — с ними. Все-таки мы стремились к одной цели — создать рациональную структуру противозаконной деятельности.

— Вот тут на сцену выходит Анджело Сачетти?

— Именно так, мистер Которн. Вы, возможно, не знаете, что Анджело и я не были близки, несмотря на то, что я являлся его крестным отцом. Для моих спонсоров это означало очень многое. Я пытался дать ему образование, но потерпел жестокую неудачу. Его выгоняли из трех колледжей, и каждый раз он объявлялся в Нью-Йорке, где мои спонсоры баловали его деньгами и женщинами. Они восторгались им, я же терпеть не мог, даже когда он был ребенком. У меня гора свалилась с плеч, когда он решил попробовать свои силы в кино. Стать актером. Внешностью его Бог не обделил, а вот таланта ке дал.

— Это я слышал, — подтвердил я. — Актером он оказался никудышным. Поэтому, наверное, и подмигнул мне, падая в воду. Не выдержал и показал, что все продумано заранее и помирать он не собирается.

— Скорее всего, вы правы, — продолжал Коул. — Во всяком случае, перебравшись в Лос-Анджелес, он изредка прилетал в Вашингтон, обычно, чтобы занять денег, в которых я ему из сентиментальности никогда не отказывал. Но чуть более двух лет назад между нами произошел конфликт.

— Вы не дали ему денег?

Коул пожал плечами:

— Видите ли, я просто спросил, когда он намерен вернуть мне те суммы, что занял ранее. Он пришел в дикую ярость и выскочил из комнаты. Той самой, где мы сейчас находимся.

— А потом?

— Он улетел той же ночью, неожиданно для меня, но не с пустыми руками.

— Он увез с собой то, что принадлежало вам?

— Да.

— И вы хотели, чтобы он вам это вернул.

— Да.

— Что именно?

— В этой комнате стоял сейф. Анджело легко открыл его, вероятно, в поисках денег. Но нашел нечто лучшее. Мои микрофильмированные записи, которые я вел много лет. Очень подробные, как. я уже отмечал.

— Как он открыл сейф? Пилкой для ногтей?

Коул вздохнул и покачал головой:

— Анджело далеко не глуп. Он мог учиться, если хотел, и мои спонсоры и их помощники с удовольствием делились с ним своим мастерством, когда он бывал в Нью-Йорке. Он многое позаимствовал от них, в том числе и умение вскрывать сейфы. Меня внезапно вызвали в другой город, слуги спали, так что Анджело никто не мешал.

Я поднялся, прошел к столику, на котором стояла бутылка бренди, плеснул из нее в свой бокал. Затем направился к камину, полюбовался горящими поленьями и наконец повернулся к Коулу. Тот не спускал с меня глаз.

— В основном уже все понятно, — начал я. — Анджело узнал, что вы постоянно передавали информацию полиции, ФБР и еще Бог знает кому. Если вашим коллегам, или спонсорам, или как там вы их называете, станет известно об этом, вы проживете день, максимум, два. Поэтому Анджело шантажом выудил у вас чуть ли не миллион долларов. Но мне не ясно, почему Анджело решил убедить всех, что он умер? И почему вы пришли к выводу, что именно я могу снять вас с крючка?

— Дело довольно запутанное, мистер Которн.

— Когда речь заходит о миллионе долларов, простотой обычно и не пахнет.

— Тут вы, конечно, правы. Но сначала давайте поговорим о вас. Я хочу, чтобы вы нашли Анджело Сачетти, взяли у него мои записи и вернули мне. За это я готов заплатить вам пятьдесят тысяч долларов.

— В Лос-Анджелесе упоминались двадцать пять тысяч.

— Ситуация несколько изменилась.

— И потребовала удвоения моего вознаграждения?

— Да. Разумеется, плюс расходы.

— Хорошо. Будем считать, что я готов принять ваше предложение.

— Я надеялся, что так и будет.

— Я еще не принял, но готов принять. Где я найду Анджело?

— В Сингапуре.

Я уставился на Коула.

— То есть он так и оставался в Сингапуре?